Утверждена

на заседании президиума

Оренбургского областного суда

21 декабря 2015 года

Справка по результатам рассмотрения Оренбургским областным судом гражданских дел в апелляционном порядке             

  за III квартал 2015 года

Вопросы применения норм материального права

I. Разрешение споров, связанных с применением земельного законодательства

1.  Предпосылкой для иска о признании права собственности на объект недвижимости является самовольный характер постройки, а основаниями для его удовлетворения являются наличие у истца в собственности, пожизненном наследуемом владении, постоянном (бессрочном) пользовании земельного участка, на котором осуществлена постройка, и обстоятельства, свидетельствующие, что сохранение постройки не нарушает прав и охраняемых законом интересов других лиц и не создает угрозу жизни и здоровью граждан.

Гаражный потребительский кооператив обратился в суд с иском к А. о признании права собственности на самовольную постройку – гаражный бокс.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд исходил из того, что земельный участок, на котором возведено спорное строение, в собственности, пожизненном наследуемом владении или постоянном (бессрочном) пользовании у истца в момент строительства гаража не находился, в связи с чем основания для признания права собственности отсутствуют.

Судебная коллегия, отменяя решение суда, указала, что судом первой инстанции было дано неправильное толкование п. 3 ст. 222 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Установив на основании материалов дела, что земельный участок, на котором возведено спорное строение, в настоящее время принадлежит на праве собственности истцу, учитывая, что возведенный гараж соответствует строительным, санитарно-эпидемиологическим, пожарным нормам и правилам, находится в пределах предоставленного для этих целей земельного участка, а сохранение самовольной постройки не нарушает права и законные интересы других лиц, не создает угрозу жизни и здоровью граждан, судебная коллегия пришла к выводу о наличии оснований для удовлетворения заявленных Гаражным потребительским кооперативом требований.

(Определение № 33-5283/2015)

II. Разрешение споров, вытекающих из договоров займа, кредитных договоров

1. Рассматривая требования о признании недействительными условий кредитного договора в части взыскания комиссии за ведение счёта, необходимо верно определить правовую природу открытого счёта.

Л. обратился в суд с иском к ОАО «А» о признании недействительным кредитного договора в части, взыскании комиссии за ведение ссудного счёта, взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, компенсации морального вреда.

Удовлетворяя требования Л. о признании недействительными условий кредитного договора в части взыскания комиссии за ведение счёта, суд первой инстанции неверно определил правовую природу открытого счёта и, признав счёт ссудным, пришел к выводу о необоснованности взыскания комиссии за его ведение.

Вместе с тем из материалов дела следует, что счёт на имя Л. был открыт за два года до предоставления кредита, являлся текущим счётом. Из общих условий предоставления кредита следовало, что Л. имел возможность совершать с использованием банковского счёта другие операции, не связанные с погашением задолженности по кредиту. Именно на текущий счёт и был зачислен кредит. При этом в анкете-заявлении истец выразил свое согласие на установление комиссии за его обслуживание. Данная комиссия является иной операцией банка, отличной от комиссии за открытие и ведение ссудного счёта и осуществляется на основании достигнутого между сторонами соглашения. Договор на указанных условиях заключен сторонами в добровольном порядке, информация о размере и порядке оплаты комиссии, а также полной стоимости кредита до истца была доведена, что подтверждается фактом подписания истцом анкеты-заявления.

Установив, что открытый счёт является текущим, судебная коллегия, руководствуясь ст. 851 Гражданского кодекса Российской Федерации,  ч. 2 ст. 16 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей», указала, что включение такого условия в договор и взимание комиссии за обслуживание текущего счёта не противоречат действующему законодательству. Напротив, возможность для банка взимать плату (комиссию) за свои услуги прямо предусмотрена п. 1 ст. 851 Гражданского кодекса Российской Федерации и п. 1 ст. 29 Федерального закона «О банках и банковской деятельности», следовательно, правовых оснований для признания данных условий недействительными и применения последствий недействительности ничтожной сделки не имеется. В связи с этим решение суда было отменено и принято по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований Л.

(Определение № 33-6054/2015).

III. Разрешение споров о защите прав потребителей

1. Наличие судебного спора по поводу возмещения убытков указывает на несоблюдение страховщиком добровольного порядка удовлетворения требований потребителя.

Применение штрафа за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя на сумму взысканной неустойки по Закону об ОСАГО является необоснованным.

К. обратился в суд с иском к страховой компании о возмещении ущерба, причиненного дорожно-транспортным происшествием.

В ходе рассмотрения дела судом было установлено, что в результате ДТП, произошедшего 28 октября 2014 года, автомобилю истца причинены механические повреждения, стоимость восстановительного ремонта была определена на основании заключения экспертизы, назначенной судом.

В период рассмотрения дела страховая компания произвела выплату страхового возмещения истцу в полном объёме.

Разрешая требования истца о взыскании штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потребителя, суд рассчитал его исходя только из суммы неустойки за нарушение сроков исполнения обязательства.

Отменяя решение суда в указанной части, судебная коллегия указала следующее.

Согласно положениям п. 6 ст. 13 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» штраф за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя подлежит взысканию исходя из суммы страхового возмещения, заявленного в исковых требованиях и выплаченного в период рассмотрения гражданского дела.

В пункте 47 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» от 28 июня 2012 года № 17 разъяснено, что если после принятия иска к производству суда требования потребителя удовлетворены ответчиком по делу (продавцом, исполнителем, изготовителем, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) добровольно, то при отказе истца от иска суд прекращает производство по делу в соответствии со статьей 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. В этом случае штраф, предусмотренный пунктом 6 статьи 13 Закона «О защите прав потребителей», с ответчика не взыскивается.

От требований о взыскании суммы страхового возмещения истец не отказывался, определение суда о прекращении производства в связи с отказом от иска судом не выносилось.

Из пункта 63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 года № 2 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» следует, что наличие судебного спора о взыскании страхового возмещения указывает на неисполнение страховщиком обязанности по уплате его в добровольном порядке, в связи с чем удовлетворение требований потерпевшего в период рассмотрения спора в суде не освобождает страховщика от выплаты штрафа.

Поскольку на день принятия искового заявления К. к производству суда требования о взыскании страхового возмещения не были удовлетворены в добровольном порядке, то штраф, предусмотренный          ст. 13 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей», подлежит взысканию исходя из суммы страхового возмещения.

Кроме того, судебная коллегия указала на разъяснения, данные в            п. 64 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 года № 2 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», согласно которым размер штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего определяется в размере пятидесяти процентов от разницы между суммой страхового возмещения, подлежащего выплате потерпевшему по конкретному страховому случаю, и размером страховой выплаты, осуществленной страховщиком в добровольном порядке. При этом суммы неустойки (пени), финансовой санкции, денежной компенсации морального вреда, а также иные суммы, не входящие в состав страховой выплаты, при исчислении размера штрафа не учитываются (п. 3 ст. 16.1 Закона об ОСАГО).

Следовательно, применение штрафа за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя на сумму взысканной неустойки по Закону об ОСАГО является необоснованным.

(Определение № 33-4879/2015)

IV. Разрешение споров, связанных с применением трудового законодательства

1. Если ответчик являлся получателем досрочной пенсии по старости до момента его увольнения и после увольнения по собственному желанию в связи с уходом на пенсию ответчик трудоустроился, то его увольнение фактически не было обусловлено невозможностью продолжения им работы в связи с выходом на пенсию.

ОАО «О» обратилось в суд с иском к Г. о возмещении затрат на обучение пропорционально отработанному времени. Истец указал, что в период трудовых отношений между ним и ответчиком был заключён договор на обучение, согласно которому истец обязался направить ответчика на обучение, а Г. обязалась пройти обучение и проработать в ОАО «О» по трудовому договору не менее пяти лет. Во исполнение своих обязательств по указанному выше договору истцом были понесены затраты на обучение ответчика, однако Г. отработала после окончания обучения только 29 месяцев вместо положенных пяти лет.

Разрешая исковые требования ОАО «О», суд пришел к выводу, что у истца не возникло правовых оснований требовать возмещения затрат на обучение Г., поскольку её увольнение имело место по уважительной причине – в связи с уходом на пенсию, а реализация ответчиком права ухода на пенсию не может быть ограничена условиями трудового либо ученического договоров. К тому же работодатель при заключении с ответчиком договора на обучение мог предвидеть возможное его увольнение на досрочную трудовую пенсию по старости.

Судебная коллегия с указанным выводом суда не согласилась.

Как было установлено в ходе рассмотрения дела, трудовые отношения между истцом и ответчиком прекращены по инициативе работника 12 декабря 2013 года, то есть до истечения пяти лет с момента окончания обучения по договору от 20 июня 2011 года, в связи с уходом на досрочную пенсию по старости, а 13 декабря 2013 года ответчик Г. была принята на работу на другое предприятие на должность, аналогичную занимаемой ею у истца.

Поскольку установлено, что ответчик Г. являлась получателем досрочной пенсии по старости до момента её увольнения, после увольнения по собственному желанию в связи с уходом на пенсию Г. трудоустроилась на следующий день, судебная коллегия пришла к выводу, что увольнение фактически не было обусловлено невозможностью продолжения ею работы в связи с выходом на пенсию, то есть указанное основание нельзя отнести к уважительной причине увольнения, а потому в соответствии с положениями ст. 249 Трудового кодекса Российской Федерации ответчик должен возместить затраты, понесенные работодателем на его обучение.

По указанным основаниям судебная коллегия отменила решение суда, взыскав с ответчика расходы за обучение и расходы по уплате государственной пошлины.

(Определение № 33-4004-2015)

V. Разрешение споров, связанных с применением семейного законодательства

1. Если имущество продано в период совместной жизни супругов, то предполагается, что вырученные от продажи деньги израсходованы в интересах семьи, а обратное подлежит доказыванию стороной, заявляющей требование о праве на долю вырученных денежных средств.

А.И. обратилась в суд с иском к А.Д. о разделе совместно нажитого имущества, указав, что в период нахождения в браке с ответчиком ими был приобретён автомобиль, который был продан ответчиком А.Д. Денежными средствами от продажи автомобиля ответчик распорядился по своему усмотрению. Полагала, что она имеет право на получение ½ доли стоимости указанного имущества.

Удовлетворяя исковые требования А.И., суд указал, что ответчиком А.Д. не представлено доказательств того, что денежные средства, вырученные от продажи автомобиля, пошли на нужды семьи.

Отменяя решение суда и отказывая в удовлетворении требований А.И., судебная коллегия исходила из того, что автомобиль был приобретен и продан А.Д. во время нахождения в браке с А.И., в связи с чем именно А.И. в соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации должна была представить доказательства того, что денежные средства от продажи автомобиля были потрачены ответчиком не в интересах семьи. Таких доказательств истцом представлено не было.

(Определение № 33-4424/2015).

2. Законодательство не предусматривает в качестве основания для изменения кредитного договора расторжение брака и раздел имущества супругов.

Решением суда первой инстанции долг по кредитному договору, заключённому между А.Б. и Банком, был признан общим и в него внесены изменения, в соответствии с которыми суд признал заёмщиком по кредитному договору А.А. – бывшую супругу А.Б. При этом суд исходил из того, что денежные средства по нему были получены А.Б. в период брака и потрачены на нужды семьи.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда в части внесения изменений в кредитный договор и отказывая в удовлетворении иска в указанной части, исходил из отсутствия правовых оснований для удовлетворения данных требований.

(Определение № 33-5409/2015).

VI. Разрешение споров, связанных с жилищными отношениями

1. Разрешая исковые требования о признании членом семьи военнослужащего для реализации им права на получение служебного жилья, а впоследствии – жилья по договору социального найма с учётом состава семьи в рамках Закона «О статусе военнослужащих», судам следует определить, кто имеет право на обращение в суд с такими исковыми требованиями.

Ф. обратилась в суд с иском к войсковой части, ФКУ «Объединенное стратегическое командование Центрального военного округа», ФГУ «Центральное региональное управление жилищного обеспечения» МО РФ, Ф.Е., указав, что 27 января 2015 года она заключила брак с военнослужащим Ф.Е. В феврале 2015 года её супруг Ф.Е. обратился с рапортом к командиру ВЧ о внесении в личное дело записи о её ребенке от предыдущего брака – И., однако ему было отказано. Между тем несовершеннолетний И. полностью находится на иждивении её супруга, являющегося военнослужащим, который признаёт И. членом своей семьи. В связи с тем, что она является супругой военнослужащего, и в соответствии с законом о статусе военнослужащих Ф.Е. имеет право на получение жилого помещения с учетом состава семьи. Поскольку в состав семьи входит и её сын И., то для получения жилья с учётом сына её супругу Ф.Е. необходимо представить решение о признании И. членом его семьи. В связи с этим просила признать И. членом семьи Ф.Е.

Удовлетворяя исковые требования, суд пришел к выводу, что истец, как военнослужащая, намерена реализовать свое право на получение служебного помещения, а впоследствии – жилья по договору социального найма с учетом состава семьи, а потому имеются правовые основания для удовлетворения иска.

Между тем суд не учёл, что истец Ф. военнослужащей не является.

Поскольку в силу действующего законодательства правом на получение служебного жилья, а затем жилья по договору социального найма с учетом состава семьи в рамках Закона «О статусе военнослужащих» обладают военнослужащие, учитывая, что Ф. не обладает статусом военнослужащего, судебная коллегия, отменяя решение суда, пришла к выводу, что доводы апелляционной жалобы о том, что установление указанного юридического факта не порождает для Ф. юридических последствий в виде права на получение жилого помещения, являются обоснованными, а следовательно, заявленные ею исковые требования не имеют правовых оснований для  удовлетворения.

          При этом судебная коллегия также указала, что военнослужащий Ф.Е. с самостоятельными требованиями о признании И. членом своей семьи не обращался.

 (Определение № 33-5684/2015)

VII. Разрешение споров, связанных с наследственными правоотношениями

1. Собственноручное указание завещателем в завещании своих фамилии, имени и отчества не является обязательным, а оспаривание подписи завещателя одним из наследников, а также сомнения нотариуса относительно подлинности подписи завещателя не являются основаниями для отказа в совершении нотариального действия.

Б. обратился в суд с заявлением о признании незаконным и отмене постановления нотариуса нотариального округа города А. об отказе в выдаче свидетельства о праве на наследство по завещанию после смерти  Б.Е., умершей 08 апреля 2014 года. В обоснование заявления указал, что Б.Е. при жизни составила завещание, удостоверенное главой администрации сельсовета, в котором всё своё имущество завещала заявителю по делу Б. После смерти Б.Е. заявитель обратился к нотариусу с заявлением о принятии наследства. Однако в выдаче свидетельства о праве на наследство по завещанию нотариусом было отказано, в связи с тем что наследником по закону П. поставлена под сомнение подлинность подписи завещателя. В постановлении об отказе в совершении нотариального действия нотариус указал, что подпись на завещании выполнена ровным почерком человека, не являющегося пожилым (тогда как завещателю 88 лет), и, в силу опровержения завещания наследником, чьи интересы нарушены, оно требует доказывания его действительности, а пока ставится в разряд недействительных. Заявитель считает указанное постановление нотариуса незаконным, поскольку полагает, что форма завещания соответствует предъявляемым к нему требованиям, подпись принадлежит завещателю, удостоверено оно также в установленном законом порядке. В связи с этим просил признать незаконным отказ в совершении нотариального действия и обязать нотариуса выдать ему свидетельство о праве на наследство по завещанию.

Отказывая Б. в удовлетворении заявления, суд согласился с доводами нотариуса о нарушении формы завещания в той части, что фамилия, имя и отчество завещателя написаны не самим завещателем, а специалистом администрации сельсовета, присутствовавшим при удостоверении завещания, в то время как в соответствии с рекомендациями Министерства юстиции РСФСР, изложенными в письме от 27 февраля 1987 года № 8-76/83-16-86, в завещании помимо подписи завещателю следует писать от руки свои фамилию, имя и отчество.

Судебная коллегия не согласилась с данным выводом суда и, ссылаясь на положения ст. 1125 Гражданского кодекса Российской Федерации, п. 29 действовавших на момент составления и удостоверения завещания Б.Е. Методических рекомендаций по удостоверению завещаний, принятию нотариусом закрытых завещаний и оглашению закрытых завещаний, утвержденных решением Правления Федеральной нотариальной палаты (протокол № 04/04 от 1-2 июля 2004 года), указала следующее.

Написание рукой завещателя имени, фамилии, отчества носит рекомендательный характер в целях обеспечения осуществления воли завещателя, защиты прав наследников, проведения графологической экспертизы при возникновении споров после открытия наследства, отсутствие данной расшифровки подписи не влечет недействительности завещания.

Кроме того, судебная коллегия указала, что в ст. 48 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате содержится исчерпывающий перечень оснований для отказа в совершении нотариального действия. И в этот перечень оспаривание подписи завещателя одним из наследников, а также сомнения нотариуса относительно подлинности подписи завещателя не входят.

Учитывая изложенное, принимая во внимание отсутствие доказательств того, что указанное выше завещание оспорено кем-либо из наследников по указанным выше основаниям и признано недействительным решением суда, судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции и вынесла по делу новое решение об удовлетворении заявления Б.

(Определение  № 33-4586/2015)

2. Отказ от наследства по истечении шести месяцев возможен только в судебном порядке, при наличии уважительных причин пропуска такого срока.

Принимая решение об отказе в удовлетворении исковых требований У.Л. и У.В. об установлении факта принятия наследства после смерти их дяди, признании права собственности по праву наследования, признании заявления недействительным, признании недействительным свидетельства о праве на наследство, суд первой инстанции пришёл к выводу, что истцы до предъявления иска в суд добровольно отказались от принятия наследства.

При этом суд указал, что материалы наследственного дела содержали заявления истцов, удостоверенные нотариусами, о том, что им известно о пропуске срока для принятия наследства, за восстановлением такого срока в суд они обращаться не намерены, фактически в управление наследственным имуществом не вступали, не возражают против получения свидетельства о праве на наследство ответчиком.

Указанные заявления были составлены У.Л. и У.В. по истечении шести месяцев с момента открытия наследства.

При этом в материалы дела истцами были представлены доказательства фактического принятия наследства – товарные чеки и расходные накладные, подтверждающие производство ими ремонта в спорной квартире, показания свидетелей, подтвердивших, что после смерти наследодателя У.Л. и У.В. забрали его личные вещи.

Судебная коллегия со ссылкой на статьи 1154, 1157 Гражданского кодекса Российской Федерации, п. 43 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» указала, что отказ от наследства по истечении шести месяцев возможен только в судебном порядке.

Фактически приняв наследство, в суд с заявлениями о признании их отказавшимися от наследства У.Л. и У.В. не обращались.

Судебная коллегия решение суда отменила, вынесла по делу новое решение, которым частично удовлетворила требования истцов.

(Определение № 33-5876/2015).

Вопросы применения норм процессуального права

1. Несоблюдение судом установленного ст. 214 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации срока высылки копии решения суда лицам, участвующим в деле, но не присутствовавшим в судебном заседании, в котором закончилось разбирательство дела, и факт получения истцом копии решения по истечении срока на его обжалование являются уважительными причинами для восстановления такого срока.

Отказывая Д. в удовлетворении ходатайства о восстановлении пропущенного процессуального срока на подачу апелляционной жалобы на решение суда, суд первой инстанции исходил из того, что подателем жалобы не представлено доказательств о наличии обстоятельств, объективно препятствующих своевременной подаче апелляционной жалобы.

Принимая во внимание установленный факт отсутствия истца Д. в судебном заседании 28 января 2015 года, несоблюдение судом установленного ст. 214 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации срока высылки копии решения суда лицам, участвующим в деле, но не присутствовавшим в судебном заседании, в котором закончилось разбирательство дела, факт получения истцом копии решения через представителя только 29 апреля 2015 года, судебная коллегия полагала, что срок апелляционного обжалования пропущен Д.  по уважительной причине.

В связи с изложенными обстоятельствами вынесенное судом первой инстанции определение судебной коллегией было отменено, а процессуальный срок – восстановлен.

(Определение № 33-5587/2015)

2. Определения, обжалование которых не предусмотрено Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации и которые не исключают возможность дальнейшего движения дела, исходя из положений части 3 статьи 331 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не могут быть обжалованы отдельно от решения суда первой инстанции.

Ч. обратилась в суд с исковым заявлением к ООО «П» о взыскании убытков, неустойки и компенсации морального вреда.

В судебном заседании представитель ответчика ООО «П» просил суд оставить исковое заявление без рассмотрения, поскольку истцом не соблюдён досудебный порядок урегулирования спора.

Определением суда в удовлетворении данного заявления было отказано.

В частной жалобе ответчик ООО «П» просил отменить определение суда.

Оставляя частную жалобу ООО «П» без рассмотрения по существу, судебная коллегия указала следующее.

Поскольку действующим гражданским процессуальным законодательством Российской Федерации обжалование определения об отказе в удовлетворении заявления об оставлении заявления без рассмотрения не предусмотрено, постановленное судом определение возможность дальнейшего движения дела не исключает, судебная коллегия пришла к выводу, что данное определение обжалованию не подлежит, в связи с чем не имеется оснований проверять его законность и обоснованность в апелляционном порядке.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 40 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года  № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», если при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции будет установлено, что апелляционные жалоба, представление поданы на судебное постановление, не подлежащее обжалованию в порядке апелляционного производства, то суд апелляционной инстанции на основании ч. 4 ст. 1 и ч. 4 ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации выносит определение об оставлении апелляционных жалобы, представления без рассмотрения по существу.

(Определение №33-5512/2015)

3. При вынесении решения суд не вправе принимать признание иска, совершённое представителем ответчика, место жительства которого не известно, поскольку это может привести к нарушению прав ответчика.

Удовлетворяя требования Л. о признании С. утратившим право пользования жилым помещением, суд первой инстанции исходил из того,  что представитель ответчика Д. признала исковые требования, признание иска не противоречит закону и принято судом.

Судебная коллегия нашла данный вывод ошибочным, противоречащим нормам гражданского процессуального права и пришла к выводу, что суд был не вправе при вынесении решения принять признание иска, совершённое представителем ответчика, место жительство которого не известно, так как это помимо воли ответчика могло привести к нарушению его прав.

Оценив имеющиеся доказательства, учитывая, что выезд ответчика из спорной квартиры носил вынужденный характер, со стороны истца ему чинились препятствия в пользовании жилым помещением, право пользования другим жилым помещением в новом месте жительства ответчик не приобрел, что не оспорено Л., судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии правовых оснований для признания С. утратившим право пользования спорным жилым помещением.

Отменив решение суда, судебная коллегия вынесла новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Л. к С. о признании утратившим права пользования жилым помещением и снятии с регистрационного учета отказала.

(Определение № 33-4316/2015)

Информация для сведения

Г. обратилась в суд с иском к ООО «Р» о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия, взыскании неустойки и компенсации морального вреда, указав, что в результате дорожно-транспортного происшествия её автомобилю причинены механические повреждения.

Решением суда исковые требования Г. были удовлетворены частично, с ответчика в пользу истца взысканы неустойка за нарушение сроков осуществления страховой выплаты, судебные расходы на оплату юридических услуг и судебные расходы на оплату услуг оценщика; с            ООО «Р» в доход государства взыскана государственная пошлина, а также взысканы денежные средства в пользу оценочной организации в счёт возмещения издержек, связанных с проведением судебной автотехнической экспертизы. В удовлетворении требований Г. о взыскании страховой выплаты, а также морального вреда было отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда указанное решение суда было в части изменено, резолютивная часть решения дополнена абзацем о взыскании с ответчика в пользу истца штрафа за неисполнение в добровольном порядке требований потребителя.

Определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 01 сентября 2015 года № 47-КГ15-5 апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда было отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Отменяя вышеуказанное апелляционное определение, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, проанализировав положения п. 1 ст. 13 Федерального закона от 25 апреля 2002 года № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений,  а также п. 70 Постановления Правительства Российской Федерации от             07 мая 2003 года № 263 «Об утверждении Правил обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств», действовавшего до 02 октября 2014 года, указала, что расчёт неустойки, подлежащей уплате при неисполнении страховщиком обязанности произвести страховую выплату потерпевшему или направить ему мотивированный отказ в такой выплате, должен осуществляться исходя из предельной страховой суммы, установленной статьёй 7 Закона об ОСАГО.

Таким образом, суд, определяя размер неустойки, подлежащей взысканию со страховой организации, должен исходить не из суммы конкретного ущерба, причинённого автомобилю истца, а из суммы в размере 120 000 руб. и произвести расчёт неустойки со дня, когда страховщик был обязан выплатить страховое возмещение.

Исходя из размера неустойки определяется и размер штрафа, подлежащего взысканию за неисполнение в добровольном порядке требований потребителя.

Вместе с тем суд определил размер штрафа также из неправильно подсчитанного судом первой инстанции размера неустойки, то есть от суммы страхового возмещения.

Кроме того, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации указала, что в случае, когда истец от исковых требований к страховщику не отказывается, а после выплаты страховщиком страхового возмещения лишь уменьшает их размер, то при таких обстоятельствах установление судом того факта, что в процессе рассмотрения дела до вынесения судом решения ответчик перечислил истцу определенную денежную сумму, не может служить основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований о взыскании суммы страхового возмещения и морального вреда. Вместе с тем это обстоятельство может служить основанием для указания о том, что решение суда в части соответствующих требований не подлежит исполнению.

При этом уплаченная страховщиком в процессе рассмотрения дела в суде сумма также подлежит учёту при расчёте штрафа, подлежащего уплате в пользу истца.

Судебная коллегия по гражданским делам

Оренбургского областного суда

Исполнитель: судья Федина Е.В.